Георгий Иванов
Во дни военно-школьничьих погон
Уже он был двуликим и двуличным,
Большим льстецом и другом невеличным,
Коварный паж и верный эпигон.
Что значит бессердечному закон
Любви, пшютам несвойственный столичным,
Кому в душе казался всеприличным
Воспетый класса третьего вагон.
А если так — все ясно остальное.
Перо же, на котором вдосталь гноя,
Обмокнуто не в собственную кровь.
И жаждет чувств чужих, как рыбарь — клева;
Он выглядит "вполне под Гумилева",
Что попадает в глаз, минуя бровь...
Valaste. 1926
| 