2.4.2.3. Микрополя наименований полевых, луговых и лесных цветов

Поле дикорастущих цветов (обычных для природы России) включает в творчестве И. Северянина следующие микрополя: «незабудка», «василек», «маргаритка», «мак», «одуванчик», «лен», «лютик», «душистый горошек», «подснежник», «дикая гвоздика», «ромашка», «клевер», «чертополох», «колокольчик», «анютины глазки», «барвинок». Структура микрополей обнаруживает черты сходства в приемах формирования и эксплицирования эстетического значения, в ассоциативных полях и символических значениях, поэтому мы рассматриваем их как единую систему.

Общей особенностью поля дикорастущих цветов является насыщенность цвето-светового поля: белый, белоснежный, белорозовый, голубой, лазурь (лазурный, лазоревый), бирюзовый, синенький, лиловый, алый (алость), малиновел. Описание цвета представлено также метафорами, входящими в образную парадигму «цветок → драгоценный камень (драгоценный металл)»: мои коронки ты обрильянтишь; о бокальчатых ландышах, ожемчуживших мох; сапфирами лучатся васильки; за ландышами серебряными; лютики златеют на солнышке. Данные тропы являются не только цветообозначениями, но и маркерами эстетического значения, поскольку сравнение с предметом высокой значимости указывает на эстетическую функцию объекта.

Цвет указывает на антитезу мечты и реальности в стихотворении «Голубой цветок» (1931):

В желаньи счастья — счастье. Повстречались.
Сошлись. Живут. Не в этом ли судьба?
На Голубой цветок обрек Новалис, —
Ну, что ж: и незабудка голуба...

Голубой цветок — аллюзия на новеллу немецкого романтика Новалиса, символ возвышенной мечты. Замена абстрактного понятия цветок на конкретное незабудка меняет семантику образа на противоположную: незабудка — обычное растение, и в данном контексте она становится индивидуальным символом простоты и естественности.

Имена прилагательные, образованные от названий цветов, в ряде случаев имеют цветовое значение с сохранением коннотации «высокая эстетическая значимость»: незабудковый капор; в незабудковом вуальном платье; ландышевый шелк. Значение эпитетов в описании костюма лирической героини можно определить как «имеющий характерный для мотивирующего цветка оттенок; гладкий и легкий, как лепестки цветка; оцениваемый как красивый, приятный», в их семантике достигается высокая степень компрессии.

Поскольку дикорастущие цветы являются природно прекрасным объектом, то в стихах они приобретают статус эстетического эталона, сравнение с которым придает значение «прекрасное» левому компоненту образных парадигм. Выбор конкретного образа определяется как объективными качествами цветка (цвет, запах, форма), так и индивидуальным восприятием автора. Так, названия цветов с синими и голубыми лепестками (василек, незабудка) включаются в тропы уподобления по сходству цвета, объединенные образной парадигмой «глаза → цветок»: олазурь незабудками глазок; в ее глазах смеялись васильки; как васильковы и люнелевы твои лошадии глаза; брюнеток с васильками глаз. Мак входит в образную парадигму «лицо → цветок», основой которой также является сходство цвета: раскрасневшись, точно мак; зарделась, как мак; щеки продолговатые твои алели, как мак; причем сравнение с цветком акцентирует внимание на естественности цвета румянца. Включение в эту парадигму незабудки (розовою незабудкой лицо Маруси расцвело) является индивидуальным образом, который может быть истолкован следующим образом: выражение лица становится нежным, появляется легкий румянец.

К индивидуальным, обусловленным авторским видением, можно отнести образы, объединенные в парадигму «цветок → крылатое существо»: подснежники, вы — обескрыленные голубки; ромашки — точно мотыльки; лепестки трехгранные — как крылья (основой метафоры и сравнений является сема 'легкость').

Ландыш включается в авторскую образную парадигму «цветок → музыкальный инструмент», основанную на сходстве формы цветка и колокольчика (бубенчика), при этом цветку передается способность издавать звуки: пойте, бубенчики ландышей; бубенчик-ландыш; звенели ландыши во мху, как серебристый колокольчик; звон весеннего ландыша; звончатый ландыш. На форме цветка базируется также образная парадигма «цветок → звезда», в которую включаются василек и маргаритка: над звездочными васильками; звездоликий василек; звезды маргариток; раззвездился так шустро-прыток рой маргариток.

Окказиональная метафора снежинка — ландыш с Сирьюса имеет более сложную семантическую структуру, поскольку эксплицирует образную парадигму «снег → цветок», базирующуюся на семах 'белый цвет' и 'легкость'. Указание на место происхождения цветка (Сириус — одна из крупнейших видимых звезд северного полушария, почиталась в ряде древних культур) придает текстовой единице эстетическое значение «возвышенный, неземной, сказочный» и таким образом повышает ее эстетическую значимость.

В отношениях ядерных единиц исследуемых микрополей наиболее очевидны окказиональные парадигматические отношения, основанные на сходстве или противопоставлении эстетических значений. Показателями парадигматических отношений являются особенности функционирования единиц в тексте. Например, мы считаем возможным установить отношения окказиональной синонимии следующих растений:

— ландыш, лютик и душистый горошек, приобретающие символическое значение «юность, невинность»: ландыш-девушка; Ani, льняная блондинка, ландышами окороня волосы, как паутинка, можно подумать — тихоня; целомудрие подруги ландышевое; еще вы девушка, еще Вы только лютик; на нас смотревший лютик был, как чувства наши, кроток; вы и пара ваших крошек — душистый белорозовый горошек; когда молодые — о, душистый горошек! <...> — веселятся резвуньи. Основой отношений эквивалентности этих единиц в поэтическом тексте является сходство сложных ассоциативных рядов, которые обобщенно можно представить следующей схемой: Дикорастущий (полевой или лесной)

— мак и одуванчик, имеющие контекстное значение «яркии, броскии цветок» и символическое значение «страсть»: осыпав одуванчик пудрой, воткнув тычинки в алый мак <...> направлял свой бег на пикники весною томной; маки сплетали новобрачной королеве; был в Одуванчика, царевну пажити, с головкой шелково-златисто-пудреной, влюблен без памяти. В стихотворении «Поэза маковых полей» (1915) названные значения эксплицированы наиболее явно:

Ты проходишь мореющим полем,
Фиолетовым и голубым,
К истомленным усладам и болям,
Одинаково близким своим...

<...> На златисто-резедной головке
Пылко-красный кумачный платок,
А в головке так много обновки,
И в душе — обновленный поток!

Наличие символического значения «страсть» у слова одуванчик подчеркнуто включением его в ряд однородных конструкций с растениями, устойчиво ассоциирующимися с чувственностью: Весеннее! весеннее! как много в этом слове! Вы, одуванчики, жасмины и сирень!

Антонимические отношения определяются нами на основании ассоциативных рядов и различий поля эмоционального восприятия:

— ландыш противопоставляется маргаритке вследствие противопоставления эмоциональных доминант микрополей названных растений (гиперсема 'эмоция', дифференциальный признак — отрицательная/положительная). Ландыш ассоциируется для поэта с грустью (печальноюный бубенчик-ландыш; тихо плачу; название ей дала поэтичное: «Звон весеннего ландыша» — правда, чуть элегичное), маргаритка — с весельем (вы — радость изобилья; ветер прыток, он бежит вдоль маргариток; сирены, с хохотом, на маргаритки легко упали);

— лен противопоставляется лютику на основе связей с темпоральным полем (гиперсема 'время суток', дифференциальный признак — светлое/темное). Лен имеет устойчивую ассоциацию с ночью (в мимозах льна олуненные глазы; лунное сияние — это точно в небе льны), поэтому он антонимичен лютику, ассоциирующемуся с дневным светом (желтые лютики златеют на солнышке);

— подснежник противопоставляется васильку также по темпоральному признаку (гиперсема 'время года', дифференциальный признак — весна/лето), а также значением членимости действия (цветения) (гиперсема 'фаза', дифференциальный признак — начало/конец). Подснежник в авторском восприятии знаменует начало цветения, раннюю весну (девственный цветок — весенних грез предтеча), а василек ассоциируется с завершением цветения, серединой лета (еще далеко васильки, еще далеко ночи нег);

— одуванчик противопоставляется незабудке, поскольку они выражают противоположные символические значения (гиперсема 'постоянство', дифференциальный признак — наличие/отсутствие). Одуванчик имеет авторское символическое значение «измена» (одуванчики, все в пудре, помышляли об измене; одуванчик мечтал об измене), следовательно, его можно считать антонимом незабудки, имеющей символическое значение «постоянство» (Как я люблю участливый их взор! Стыдливые, как томны ваши чары).

Copyright © 2000—2024 Алексей Мясников
Публикация материалов со сноской на источник.