1.1.3. Изучение экспрессивности в современной науке
Раньше других разделов языкознания именно стилистика обратилась к исследованию динамичности языковой системы и проблемам анализа целостного текста. Это не является случайным, поскольку в центре её внимания всегда находились закономерности выбора средств, удовлетворяющих той или иной социально-ролевой или эмоционально-окрашенной интенции говорящего индивида. С этого момента выбора, можно сказать, и начинается художественное осмысление действительности автором. Интересно в этом отношении замечание Ю.М. Лотмана о том, что «выбор писателем определенного жанра, стиля или художественного направления — тоже есть выбор языка, на котором он собирается говорить с читателем»1. При этом выбор единицы из парадигматического ряда элементов языка, с одной стороны, осуществляется интуитивно — на основе личного мировидения и мироощущения (как самовыражение), с другой — на основе осознания её (единицы) воздействующей силы.
Таким образом, в произведение привносится некая не-нейтральность личностного характера, что не могло не стать объектом изучения стилистики. Последняя, в свою очередь, разветвляется на несколько направлений, так или иначе затрагивающих проблему экспрессивности. Это — описательная стилистика, объектом которой являются инвариантные стилистические значения; функциональная стилистика, изучающая большие классы текстов и объединяющаяся по жанровому признаку: в центре её внимания — стилистическая окраска языковых сущностей; стилистика индивидуальной речи.
В последние годы это направление интегрировало в себя всю проблематику, связанную с лингвистикой текста, и претендует на название стилистики текста (см., например, один из сборников «Стилистика текста в коммуникативном аспекте» (1987). Широкое пространство лингвостилистического подхода следует дополнить сопоставительной стилистикой.
Комментируя лингвостилистический подход к изучению экспрессивности, авторы книги «Человеческий фактор в языке: механизмы создания экспрессивности» отмечают: «Исследование экспрессивной окраски все время продвигалось в лингвистике от таксономического исчисления средств и способов создания экспрессивного эффекта к интерпретации этого эффекта путем подключения все более широкого спектра сведений, которые в целом сводимы к тому, что можно назвать пресуппозициями текста, характеризующими социально-ролевые параметры участников общения т.е. факторы субъекта и адресата), а также их эмоциональное отношение к обозначаемому, факторы, связанные с синтаксическим развертыванием информации в речи и т.п. (...).
Экспрессивность рассматривается в этом направлении в зависимости от эстетически ценностной установки текста, а само понятие экспрессивности получает здесь интерпретацию, интегрирующую все способы речевого воздействия, характерные для текста в целом...»2.
В.Н. Телия указывает на «...возможность рассмотрения эффекта экспрессивности не только в сопоставлении с нейтральным «срезами» текста, но и ещё и с позиций интерпретатора, который воспринимает и синтезирует в сознании все сигналы, ориентированные на его эмоциональную сферу, с этой позиции любой способ остраненности текста может рассматриваться как экспрессивный эффект»3.
Помимо рассмотренного выше лингвостилистического подхода к экспрессивности, учеными особо выделяются семасиологические и прагматические характеристики последней.
В частности, изучение семасиологами специфики экспрессивно окрашенного значения через призму системного анализа значения, где оно рассматривается как лишенное номинативной самостоятельности, восходит к работам В.В. Виноградова по типологии лексических значений.4 В.В. Виноградов приравнивает экспрессивно окрашенное значение к экспрессивно синонимическому, исходя из того, что оно выделяется «не непосредственно, а через то семантическое основное или опорное слово, которое является базой соответствующего синонимического ряда и номинативное значение которого непосредственно направлено на действительность».5 В.В. Виноградов также указывал и на возможность формирования у экспрессивно-синонимического значения слова «свободного номинативного значения, не передаваемого другими словами того же синонимического ряда», приводя в качестве примера слово расхлябанность как член синонимического ряда недисциплинированность, неорганизованность, распущенность6 Так была сформулирована «значимостная» концепция экспрессивно окрашенного значения как значения, выделяемого относительно доминанты синонимического ряда.
Безусловно, не все приняли данную концепцию: согласившись с этой точкой зрения, по мнению В.А. Звегинцева, пришлось бы сделать вывод о том, что «определенная, притом значительная группа слов лишена всякого самостоятельного предметно-логического содержания, которое составляет основу лексического значения слова»7.
Надо заметить, что для описания экспрессивности анализ собственно значения слова представляется недостаточным. Вообще, «природа экспрессивной окраски, или оттенка, не может быть раскрыта и познана без коммуникативно-функциональной аспекту ализации значения, поскольку последняя вводит в описание значения фактор субъекта, столь существенный для явления экспрессивности, создаваемой субъектом и потому образующей одну из субъектных зон в семантике языковых сущностей».8 В этой связи приобретают особую значимость проблемы, рассматриваемые с точки зрения отношений субъекта речи к адресату, субъекта речи — к действительности, т.е. в рамках прагматики, где отношение реализуется через выбор знака в процессе организации сообщения. При этом выбранному знаку свойственна двухмерность, раскрывающаяся в семантическом соответствии между знаком и миром и «прагматической компетенции».
Таким образом, «экспрессивность — это продукт интерпретации обозначаемого субъектом речи, и «репродукт» адресата, хотя интерпретация говорящего и адресата могут не совпадать»9.
Таково понятие экспрессивности в прагматическом аспекте.
В отношении к поэтическому языку идея «экспрессемного подхода» возникла в 1962 году в связи с обсуждением собственно лексикографических проблем, актуальных для концепции Б.А. Ларина — Л.С. Ковтун. Таким образом, с начала 60-х гг. понятие экспрессемы стало определяться как некоторое упорядоченное множество (парадигма) эстетически особо значимых контекстов употребления конкретного слова в поэтическом языке. Исследователь экспрессивности поэтического языка В.П. Григорьев в работах последних лет рассматривает лексическую «экспрессему» как парадигматическую единицу стихотворного языка. По мнению ученого, «"экспрессема" собирает и хронологически упорядочивает контексты, связанные с определенной "леммой" и особо значимые по "идеостилевым" критериям»10.
Примечания
1. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М., 1970. — С. 27.
2. Человеческий фактор в языке: механизмы экспрессивности. М., 1991. — С. 15.
3. Человеческий фактор в языке: языковые механизмы экспрессивности М., 1991. — С. 15.
4. Виноградов В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. М., 1977. — С. 172.
5. Там же, с. 173.
6. Там же, с. 174.
7. Звегинцев В.А. Семасиология. М., 1957 — С. 174.
8. Человеческий фактор в языке: языковые механизмы создания экспрессивности М., 1991. — С. 17.
9. Там же, с. 18.
10. В.П. Григорьев. Слова в контекстах русской поэзии XX века (О «Словаре избранных экспрессем») / Известия РАН (серия литературы и языка, май-июнь 2003) Т. 62, № 3. — С. 12—24.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |