На правах рекламы:
• Тигель огнеупорный тигли огнеупорные.
3.2.8. Индивидуальные поэтонимы И. Северянина
Об индивидуальных поэтонимах И. Северянина следует говорить особо, поскольку в намеренном смещении противопоставления оним-апеллятив можно усмотреть индивидуально-художественный прием выражения авторской экспрессии. Обратим внимание также на то, что подобные поэтонимы являются ярким средством выражения семантико-графической экспрессии, воздействующей, прежде всего, на восприятие читателя. Итак:
Благодаря Науке я гремлю
Среди людей, молящихся Искусству.
Благословенье каждому стеблю
И слава человеческому чувству!
И далее:
Искусства, и Наука, и Любовь —
Все, все, что я клеймил в своей поэме,
Благословенны на века веков, —
Да будет оправдание над всеми!Финал, 1924, ГК.
Интересно, что в другом стихотворении, написанном ещё в 1912 году, поэт также использует общеязыковые апеллятивы в роли поэтонимов-символов:
Живи, Живое! Под солнца бубны
Смелее, люди, в свой полонез»
Как плодносны, как златотрубны
Снопы ржаных моих поэз!
В них водопадят Любовь и Нега,
И Наслажденье, и Красота!
Все жертвы мира во имя Эго!
Живи, Живое! — поют уста.Эгополонез, 1912, ТБ. С. 54.
Оиимом может стать любой составляющий элемент языка поэзии Игоря Северянина, — и в этом проявляется одна из сторон выражения авторской экспрессии. Надо сказать, процесс трансформации общеязыкового элемента в концептосодержащую единицу представляется как семантическое осложнение исходного элемента с последующей символизацией. Если в данном случае апеллятив преобразуется в имя собственное, то это ещё более раскрывает семантический объем рассматриваемого компонента. Единицами подобного уровня в поэтике И. Северянина являются:
Апрель, Арлекиния, Банан, Безвестное, Бездарность, Беззаконье, Безумье, Белолилия, Безразумность, Безразумная Услада, Бессмертье (2), Бессмертное, Бесспорная Доктрина, Богиня, Бродячая собака, Бунтующий, Былое, Вдохновенье (2), Весна (7), Вздор, Виденье, Виноград, Время, Высокие Защиты, Генерал Белый, Гений тьмы, Гётевская мечта, Гимн Российской Республики, Глупость (2), Голодный Тиф, Голубая Оборонница, Грёза (6), Громобой, Грозоправ, Грусть, Дева, Дом, Дочь, Душа Вселенского Хамелеона, Дьяблик, Желанье, Жемчужинка (2), Жена, Журчеек, Жизнь (3), Живое (3), (страна) Забвенья, Зависть, Звезда (2), Зверобой, Зима, Златолира (2), Зло, Знанье, Идиот, Ирония (2), Инфлюенца, Исканная, Искомая, Искренность (2), Искусство, Истина (2), Июнь, (принц) Июнь, Каприз, Королев Королева, Королева, Король Фокстрот (2), Кисть, Краснокрестие, Красный Крест, (очи) Красно-Солнечные, Красота (16), Критика (2), Культура (4), Лазарет, (праздник) Лимонных Зорь, Лилия (23), Литература, Ложь, Любовь (21), Любимая, Людобой, Людоед, Марсельезия, Май (9), (царевич) Май, Маркиза Позы, Мечта (15), (принцесса) Мимоза (3), Молчанье, Монарх, Мороз, Мотылек (7), Моя Тринадцагая (2), Муза (2), Музыка, Найденный, Народ, Наслажденье (2), Настоящее, Нега, Недоразуменье, Нежность, Незнакомка, Нельзя, Несбывная, Неясная, Некто, Никогда, Ночь Белая, Ночь (4), Ночь Мая, Нужда, Общественное Мненье, Осень, Оттуда, Память (3), Предгрозя (4), Прекрасная Дама (2), Пламя, Победа, Полдень Златогорлый, Порок, Последняя, Пошлость, Поэт, Поэзия (7), Привет, Примитив, Принц Изящной Ноты, Природа, Произвол (2), Проказница-Весна, Простота (2), Протест, Профан, Пудость, Пустота, Разврат (2), Разрушь, Роза, Русский, Сбывшаяся, Свобода (2), Северянка, Сегодня, Сирень (10), Слава (5), Славянин, Случай, Смерть (7), Смысл, Соблазн, Современность, Солнечный Вседержатель, Соловей, Состраданье, Сотрудники Театра Рижского, Соратники Театра Русского, Сподвижники Театра Родного, Сплетня, Справедливость, Срам, Стих, Столица, Страсть (3), Судьба, Суета, Суетливость, Там (3), Танго (2), (сад) Темный (2), Тлен, Тоска-Беспробудка, Тринадцатая Встреча, Тщета, Ужас, Ураган, Утопия, Фантазэр, Февраль, Хабанера, Хам-Город, Хам Грядущий (2), Хам (Хам Пришедший) (2), Хамелеон, Холера, Цап-Царап, Царство Здравого Смысла, Царство неба, Царь Голод (3), Чарунья, Человек (4), Чистота, Чума, Шалунья Сливная Косточка, Эго (2), Эгобог (2), Эгоист, Эксцесс, Эмблема Плодородия, Я, Январь, Яркость.
Стремление к непостижимому и прекрасному, желание сохранить и спасти мир красоты хотя бы в мечтах переживал каждый истинный поэт:
В златосне, на жгучем побережье,
Забываю свой великий сан,
И дышу, в забвении, все реже,
Несказанной Грёзой осиян...Этюд, 1909, ТБ. С. 46.
Но жажда прекрасного чаще оборачивается тоской, одиночеством, что переживал неоднократно и сам поэт, о чем писал в стихотворении-посвящении К. Фофанову:
Милый Вы мой и добрый! Ведь Вы так измучились
От вечного одиночества, от одиночного холода...
По своей принцессе лазоревой — по Мечте своей соскучились...Над гробом Фофанова, 1911, ТБ. С. 49.
Семантическое поле устремления к идеалу выражается образами-поэтонимами: Мечта (14), Греза (6).
Интересно, что поэт создает топонимы для несуществующих географических объектов:
На юго-восток от Норвегии, в Ботническом
шхерном заливе,
Был остров с особенным климатом: на севере юга клочок.
На нем королевство Миррэлия, всех царств
и республик счастливей,
С красавицею-королевою, любившей народ горячо.Сказание об Ингрид, 1915, ТБ. С. 198.
Миррэлия для Северянина не просто название вымышленного королевства, но символ прекрасного, недостижимого:
Миррэлия — царство царицы
Прекрасной, премудрой, святой,
Чье имя в веках загорится
Для мира искомой Мечтой!Увертюра, 1916, ТБ. С. 253.
Таким образом, на этом примере можно наблюдать, как поэтический топоним трансформируется в идеоним в пределах индивидуально-художественной концепции автора, являя собой слово-символ, что свойственно поэтике Игоря Северянина. Вообще, частотность употребления поэтонимов такова:
— Весна — 7 словоупотреблений;
— Грёза — 6 словоупотреблений;
— Красота — 16 словоупотреблений;
— Лилия — 23 словоупотребления;
— Любовь — 21 словоупотребление;
— Май — 10 словоупотреблений;
— Мечта — 15 словоупотреблений;
— Мотылек — 7 словоупотреблений;
— Поэзия — 7 словоупотреблений;
— Сирень — 10 словоупотреблений;
— Смерть — 7 словоупотреблений.
Весьма частотным поэтонимом оказалось слово Лилия — «эмблема непорочности, цветок архангела Гавриила и династии Бурбонов»1. В стихах Северянина поэтоним «оживает», а для придания большей образности автор использует прием олицетворения:
— Белая Лилия, юная Лилия, —
Девушка вдруг обратилася к ней:
Как нас сближает с тобою бессилие...
Грустно мне, Лилия, чистая Лилия...
(...)
— Добрая девушка, девушка милая, —
Лилия грустно вздохнула в ответ;
Чем облегчу я — бессильная, хилая —
Сердце твое, моя девушка милая?Белая Лилия, ТБ. С. 80.
Как известно, «существует предание, что с лилией в руке явился в день св. Благовещения архангел Гавриил к Пресвятой Деве, и потому на всех наших иконах, представляющих это событие, он изображается всегда с ветвью этих цветов. С такой же ветвью... изображаются у католиков св. Иосиф, св. Иоанн, св. Франциск, св. Норберт, св. Гертруда и некоторые другие святые2». Так что авторский выбор далеко не случаен.
Встречается в языке Игоря Северянина и другой поэтоним, связанный с цветами. Речь идет о Сирени (10 словоупотреблений), о которой Н.Ф. Золотницкий еще в самом начале XX века писал: «Цветок наших старинных дворянских гнезд, провозвестница весны (...). По-французски сирень называют Lilias, откуда производится и название цвета — лиловый. Слово это персидского происхождения и обозначает просто цветок. На Востоке, откуда ...началось распространение сирени, она служит символом разлуки...»3. Образ этого цветка в стихах И. Северянина наполняется особым содержанием:
1)
Столица ночью, это — в сорнике
Хам-Город в шапке набекрень
Презренны «вольные затворники»:
В их снах животных — дребедень,
Поймете ль вы меня, просторники?
Моя бессонница — Сирень.Симфонэтта, ТБ. С. 89.
2)
Сирел — сирень по-эстонски —
только вчера расцвела.
(...)
Sirel — как звуки свирели...
Тоньше, чем наша сирень...
Пели тебя менестрели
Всех осирененных стран!Sirel, ТБ. С. 284.
4)
Цветет сирень, благоухая,
Томя, и нежно, и пьяня.
Какая радость! грусть какая!
Сегодня в сердце у меня!То я горю, то сладко гасну.
Всем отвечаю невпопад. О, как невыносимо — страстно Меня терзает аромат!Я в исступленьи! Я до боли
В ноздрях вдыхаю целый день
Меня лишающие воли
Цветы под именем — Сирень!Поэза новых штрихов, ТБ. С. 287.
Для поэта Сирень — не просто цветы, а символ природы, аромат весны, несущей обновление, прежде всего, чувств. Образ Сирени — как символ обаяния природы — противостоит шуму, запахам, краскам города, где душа поэта не чувствует гармонии, и вместе с тем, Сирень для поэта связана с любовью, полной радости и тревог. Мировосприятие лирика отлично от мировосприятия обычного человека: оно подвержено особой поэтизации всего окружающего. В стихах о цветах, любимых автором, раскрывается целый ассоциативный ряд, например, связанный с ароматом сирени. Передавая внутренние ощущения, поэт воздействует и на читателя, активизируя различные каналы восприятия, в том числе, и восприятие на уровне обоняния. Вообще, в поэтическом языке Игоря Северянина часто встречаются названия различных цветов, которые реализуются и как поэтонимы, и как апеллятивы. Интересно, что поэтоним Сирень существует в одном концептуальном поле со словами Весна и Май, что оправдано их символической общностью:
И под звуки шустрой, удалой «тальянки»
Пляшет на плотине сам царевич Май.Разошелся браво пламенный красавец, —
Зашумели липы, зацвела сирень!Пляска Мая, ТБ. С. 23.
В приведенном фрагменте ярко реализуется поэтоним Май, который сопровождается художественным олицетворением, что обусловлено эмоциональными интенциями автора, а слово-символ Сирень в данном случае выступает в своем прямом значении и является именем нарицательным. Таким образом, слова-символы реализуются как поэтонимы — экспрессемы лишь в определенном контексте, располагающем к их семантическому переосмыслению:
1)
Ночами снежно-голубыми
Мечтает палевый Февраль,
Твердя Весны святое имя,
О соловье, влекущем вдаль...Февраль, ТБ. С. 309.
2)
Надменно презираемая мной,
Пусть Критика пройдет в молчаньи мимо,
Не осквернив насмешкой серафима,
Зовущегося на земле: Весной.Увертюра к т. VIII, ТБ. С. 211.
Поэтоним Весна во втором стихотворении несет большую семантическую нагрузку, что потребовало от автора и графического выделения слова в тексте.
Другими заметными поэтонимами можно считать слова Красота и Любовь, что вполне объяснимо лирическим контекстом поэтических произведений. В одном из стихотворений поэт признается:
Я — северянин, и фиорды
Норвежские — моя мечта,
Где мудро, просто, но и гордо
Живет Царица Красота.Норвежские фиорды, ТБ. С. 315.
Свой литературный псевдоним И.В. Лотарев нивелирует до имени нарицательного, употребляя его в прямом значении, а вот поэтоним Царица Красота выступает в роли семантической доминанты. В стихотворении, посвященном А.С. Пушкину, вновь используется поэтоним Красота:
1)
В его созданьях Красота ведь
Показывает вечный лик.
Его нам мертвым не представить
Себе, и этим он велик!Пушкин, ТБ. С. 320.
Или:
2)
И всем своим видом фея Eiole
Твердит: «Лишь во мне Красота!»Фея Eiole, ТБ. С. 284.
Другой концептоемкой единицей можно считать поэтоним-экспрессему Любовь. В текстах И. Северянина концепт Любовь раскрывается в двух аспектах: любовь к отчизне, связанная с темой Родины, России; чувство любви между мужчиной и женщиной. Со всей торжественностью первая тема прозвучала в стихотворении «Народный суд», 1925:
Зачем православные Бога забыли,
Зачем шли на брата, рубя и разя...
И скажут они: «Мы обмануты были,
Мы верили в то, во что верить нельзя...»И судьи умолкнут с печалью любовной,
Поверив себя в неизбежный черед,
И спросят: «Но кто же зачинщик виновный?»
И будет ответ: «Виноват весь народ.Он думал о счастье отчизны родимой,
Он шел на жестокость во имя Любви...»ТБ. С. 331.
И в продолжение темы:
Любовь! Россия! Солнце! Пушкин! —
Могущественные слова!..Бессмертным, 1924, С. 333.
Иное звучание приобретает эта тема в любовной лирике поэта:
Любовь! всего каких-нибудь пять букв!
Всего две гласных, три согласных!
Но сколько в этом слове мук,
Чувств вечно-новых и прекрасных!Баллада Х, ТБ. С. 261.
Для Северянина тема любви — одна из центральных творческих тем, как в произведениях многих поэтов, но каждый понимает Любовь по-своему:
Любовь и жертва, вы — синонимы,
И тождественны во всем:
Когда любовь мы окороним,
Мы Богу жертву принесем.
(...)
Любви без жертвы не бывает.
Неизменно, вновь и вновь,
Упорно сердце повторяет:
Любовь без жертвы — не любовь.Любовь-жертва, ТБ. С. 288.
Такова понимание Любви в лирике Игоря Северянина.
Интересно, что в сборнике «Медальоны» этот поэтоним реализуется в стихах, посвященных другим поэтам:
1)
Послушница обители Любви
Молитвенно перебирает четки.Ахматова, 1925, ТБ. С. 375.
2)
Благожелательный к меньшим и меньшим,
Дерзал — поэтно — видеть в зле добро.
Взлетал. Срывался. В дебрях мысли брел.
Любил Любовь и Смерть, двумя увенчан.Блок, 1925, ТБ. С. 376.
Среди индивидуальных поэтонимов в поэтическом языке Игоря Северянина можно усмотреть единицы особого порядка, которые реализуются в условиях микро- или макроконтекста. При этом они мыслятся как концепты-экспрессемы, отражающие художественное своеобразие идиостиля автора. А как известно, «идиостиль воплощает конкретную реализацию личностного взгляда, поскольку обнаруживает себя в интеграции предпочтительных жанров, приемов и средств идиолекта, необходимых для построения и передачи не только информации, но и эмотивно-экспрессивных компонентов — отношения»4. Ряд наиболее значимых концептов-экспрессем в исследуемой группе поэтонимов составляют слова: Весна, Греза, Жизнь / Живое, Красота, Любовь, Май, Мечта, Поэт / Поэзия, Смерть. Особо следует выделить именования цветов, которые реализуются как поэтонимы и часто сопровождаются олицетворением или своеобразной персонификацией: Лилия, Мимоза, Роза, Сирень.
В одном из современных исследований5 окказионализмов И. Северянина выявлен ряд ключевых слов, используемых поэтом при составлении словообразовательных парадигм. Оказалось, 8 из 12 заявленных единиц являются поэтонимами — экспрессемами, рассматриваемыми в данном исследовании несколько в ином качестве.
Пожалуй, что индивидуальным поэтонимам свойственно некое очарование, которое показывает, «как перерождает поэтическая речь слова и как из слов рождается поэзия»6.
Представляется возможным обозначить апеллятивы, использованные в роли поэтонимов, как слова-символы экспрессивного содержания, формирующие концептосферу поэтики Игоря Северянина. Поэтический язык Игоря Северянина отличают концепты «калейдоскопического»7 характера, что обусловлено художественно-эстетическими интенциями автора.
Всего же в исследованных поэтических текстах 207 индивидуальных поэтонимов реализовались в 389 словоупотреблениях.
Очевидно, что «в художественном тексте имена собственные являются константами того особого мира, какой создается автором в самом тексте. Их повторяемость зачастую становится показателем специфики текста как в формальном, так и в содержательном отношении»8. При этом особенно проявляется личностный характер поэтической речи, которая, по мнению В.В. Виноградова, «должна по самой своей природе открывать очень широкие возможности субъективного понимания слов»9.
Примечания
1. Золотницкий Н.Ф. Цветы в легендах и преданиях. М., 2002. — С. 79.
2. Золотницкий Н.Ф. Цветы в легендах и преданиях. М., 2002. — С. 91.
3. Золотницкий Н.Ф. Цветы в легендах и преданиях. М., 2002. — С. 305.
4. Леденева В.В. Отражение личностного начала в отборе усилительных средств в идиолекте Н.С. Лескова // Слово и словоформа в высказывании: номинация и предикация: Межвуз. сб. науч. трудов. М.: МПУ, 2000. — С. 107.
5. Портнова С.Ю. Поэтические неологизмы в идиостиле И. Северянина // Тенденции в системе номинации и предикации русского языка: Межвуз. сб. науч. трудов. М.: МПУ, 2002. — С. 175—177.
6. Вейдле В.В. Эмбриология поэзии: Статьи по поэтике и теории искусства. М., 2002. — С. 43.
7. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка, их личностная и национальная специфика. Дисс. ... д-ра ф. н. Воронеж, 1997. — С. 177.
8. Лукин В.А. Художественный текст: Основы лингвистической теории и элементы анализа. М., 1999. — С. 32.
9. Русский язык: Проблемы грамматической семантики и оценочные факторы в языке (Виноградовские чтения XIX—ХХ). М., 1992. — С. 106.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |