Алексей Крученых. Итоги первых лет

В годы 1912—15 — период бесчисленных публичных выступлений — мы также много написали и напечатали. За это время вышли самые примечательные сборники: «Пощечина», «Садок судей II», «Дохлая луна», «Трое», «Молоко кобылиц», «Рыкающий Парнас» и др. Тогда же взлетели: первая книга стихов Маяковского «Я», его «Трагедия» и «Облако в штанах», первые три книги стихотворений В. Хлебникова, книги Е. Гуро, Д. Бурлюка и др. На наши вечера публика ломилась, книги расхватывали, нас раздирали на части — звали на вечера, на диспуты, на беседы об искусстве за чашкой чая к студентам и курсисткам. Художественный успех был налицо.

В начале 1914 г. мы резко заявили об этом в сборнике «Рыкающий Парнас», в манифесте «Идите к черту!». Он малоизвестен, так как книга была конфискована за «кощунство».

В ней впервые выступил Игорь Северянин совместно с кубофутуристами. Пригласили его туда с целью разделить и поссорить эгофутуристов — что и было достигнуто, а затем его «ушли» и из компании «кубо». Манифест подписал и Северянин — влип, бедняга!

Привожу этот редкостный документ, демонстрирующий, мягко выражаясь, «святую простоту» самодовольного «барда» шампанского и устриц.

Идите к черту!

Ваш год прошел со дня выпуска первых наших книг «Пощечина», «Громокипящий кубок». «Садок судей» и др.

Появление Новых поэзий подействовало на еще ползающих старичков русской литературочки, как беломраморный Пушкин, танцующий танго.

Коммерческие старики тупо угадали раньше одурачиваемой ими публики ценность нового и «по привычке» посмотрели на нас карманом.

К. Чуковский (тоже не дурак!) развозил по всем ярмарочным городам ходкий товар: имена Крученых, Бурлюков. Хлебникова...

Ф. Сологуб схватил шапку И. Северянина, чтобы прикрыть свой облысевший талантик.

Василий Брюсов привычно жевал страницами «Русской Мысли» поэзию Маяковского и Лившица.

Брось, Вася, это тебе не пробка!..

Не затем ли старички гладили нас по головке, чтобы из искр нашей вызывающей поэзии наскоро сшить себе электропояс для общения с музами?..

Эти субъекты дали повод табуну молодых людей, раньше без определенных занятий, наброситься и показать свое гримасничающее лицо: об-свистанный ветрами «Мезонин поэзии, «Петербургский глашатай» и др.

А рядом выползала свора адамов с пробором - Гумилев, С. Маковский, С. Городецкий, Пяст, попробовавшая прицепить вывеску акмеизма и аполлонизма на потускневшие песни о тульских самоварах и игрушечных львах, а потом начала кружиться пестрым хороводом вокруг утвердившихся футуристов...

Сегодня мы выплевываем навязшее на наших зубах прошлое, заявляя:

1) ВСЕ ФУТУРИСТЫ ОБЪЕДИНЕНЫ ТОЛЬКО НАШЕЙ ГРУППОЙ.

2) МЫ ОТБРОСИЛИ НАШИ СЛУЧАЙНЫЕ КЛИЧКИ ЭГО И КУБО И ОБЪЕДИНИЛИСЬ В ЕДИНУЮ ЛИТЕРАТУРНУЮ КОМПАНИЮ ФУТУРИСТОВ:

Давид Бурлюк, Алексей Крученых, Бенедикт Лившиц, Владимир Маяковский, Игорь Северянин, Виктор Хлебников.

Северянин был еще напечатан в двух-трех будетлянских книгах, но этим дело и ограничилось. Никакого серьезного союза у нас с этим «дамским мармеладом» и певцом отдельных кабинетов, конечно, не могло быть. Закончилась эта случайная связь весьма скоро: в 1914 г. Северянин поехал в турне по России вместе с Маяковским, Бурлюком и В. Каменским. После нескольких выступлений будетляне поссорились с Северяниным и бросили его «где-то в смрадной Керчи», по собственному выражению пострадавшего. Помню, Маяковский мне рассказывал:

— Северянин скоро понял, что мы можем и без него обойтись. Каждый из нас мог и доклад сделать, и стихи прочесть. А он что? Только стишки, да и те Каменский мог прогнусавить не хуже самого автора!

Северянин в злобе разразился несколькими стишонками с заметным привкусом доноса по начальству —

Бурлюков на Сахалин!..

О Маяковском франтоватая моська пищала:

Ведь слон-то был из гуттаперчи,
А следовательно — не слон.
И т. п.

Будетляне прошли мимо...

Ни своим прошлым, как видно из предыдущих глав, ни своим будущим, как это показала история, — мы не были связаны с фабрикантами поэз для мещанских девиц.

Будетляне нашли себе более подходящих и прочных союзников. В конце 1915 г. вышел сборник «Взял», где вместе с Маяковским, Хлебниковым, Бурлюком и др. впервые напечатался Осип Брик и выступил в компании будетлян Виктор Шкловский (до этого он самостоятельно выпустил брошюру Воскрешение слова, где защищал наши позиции).

Сборник «Взял» подводил некоторые итоги кубофутуризма:

— Сегодня все футуристы. Народ футурист.

— ФУТУРИЗМ МЕРТВОЙ ХВАТКОЙ ВЗЯЛ РОССИЮ.

— Сегодня в наших руках... вместо погремушки шута — чертеж зодчего, и голос футуризма, вчера еще мягкий от сентиментальное мечтательности, сегодня выльется в медь проповеди.

Будетляне чувствовали, что расшвырять тлетворных Сологубов и Мережковских, чахлых Кузминых, Гумилевых и Пястов — эти «полутрупы» (по выражению Хлебникова) — скорей работа ассенизаторов.

Пробиться сквозь гнилую муть и туман мещанского искусства, дать образцы по-новому звучащих, бодрых и резких речей, — конечно, большая победа, но далеко еще не все.

Нас ждали более серьезные задачи.

Великие события вскоре поставили вопрос — сумеем ли мы не только разгонять нечисть и выкорчевывать пни, но и запеть высокие песни строителей на завоеванном поле.

Сможет ли бурливая река не только опрокидывать ветхие постройки, но и вращать турбины на потребу обновленной жизни.

1932

Комментарии

Печатается по: Крученых А. Наш выход. Из истории русского футуризма. М., 1997.

«...книга была конфискована за «кощунство» — «Рыкающий Парнас» был конфискован распоряжением цензурного комитета за «кощунственные» рисунки Ивана Пуни «Сусанна и старцы» и Павла Филонова «Мужчина и женщина» и др.

«Бурлюков на Сахалин!.. — «Поэза истребления» (1914).

Copyright © 2000—2024 Алексей Мясников
Публикация материалов со сноской на источник.