2.2. Деепричастные конструкции
Определяя семантико-синтаксическую функцию деепричастия, А.Ф. Прияткина пишет: «Деепричастие — одиночное или, чаще, с распространителями, составляющее оборот, выступает в предложении как дополнительная характеристика субъекта, указывающая на процессуальный признак. Она предполагает другой предикативный признак того же субъекта, который является основным» [Прияткина, 1990: 25].
По определению А.И. Рябовой, «Деепричастие в составе предложения имеет отношение к следующим его компонентам: к предикату (Pr), к субъекту (S), к какому-либо зависимому от него (деепричастия) слову (факультативно)» [Рябова, 1992: 12].
Синтаксическая соотнесенность деепричастия с субъектом может осуществляться двумя способами: непосредственным, прямым и опосредованным.
«Непосредственный способ связи деепричастия с субъектом традиционно рассматривается в рамках деепричастия причины, времени, уступки, условия, цели. Опосредованный способ связи с субъектом, осуществляемый через предикат предложения, характеризует деепричастия образа действия, следствия, а также перифрастические» [Рябова, 1992: 14].
Значения деепричастного оборота различаются по их формально-семантическим соотношениям с предикативными конструкциями. Деепричастие, называющее сопутствующее действие, соотносительно со сказуемым: шел, размахивая руками — шел и размахивал руками; деепричастие с обстоятельственно-характеризующим значением соотносительно с придаточным предложением: войдя в комнату, поздоровался со всеми — когда вошел в комнату, поздоровался со в всеми. Отмечены редкие случаи сочетания деепричастия со сказуемым — кратким прилагательным: Он обстрижен ежиком, расторопен, пробыв всю жизнь важным чиновником (Блок). Деепричастие может относиться также к не подлежащно-сказуемостным предложениям, включающим в свой состав инфинитив; обязательным условием такого употребления является совпадение субъекта действий, названных деепричастием, и инфинитивом: не поставив правильного диагноза, нельзя вылечить больного. Деепричастие с обстоятельственно-характеризующим значением может зависеть от причастия в форме им. п.: Виден человек, идущий прямо к самолету, приветливо крича что-то неслышное за шумом мотора (А. Каплер). Редко употребляются конструкции с деепричастием при деепричастии: О чем думал сейчас этот человек, неподвижно сидя в углу широкого кожаного дивана, сжимая в руке погасшую трубку (Чак). Не часто деепричастный оборот употребляется при существительных: Теплозащитные свойства прикрытия основываются на переходе материала из твердого состояния в газообразное, минуя жидкую фазу (журн.). Если деепричастный оборот относится к наречию, то обычно совмещается значение сопутствующего действия и поясняющего значения: Она думала о прошлом, о будущем, порою привычно, не бросая работы, плакала [ Русская грамматика, т. П. Синтаксис. М., 1980. — С. 182—183].
Деепричастные конструкции в поэтических текстах И. Северянина обычно связаны формально-семантическими отношениями с предикатами. Однако, негативно оценивая тот или иной субъект речи, автор нередко пренебрегает семантическими связями деепричастия и сказуемого. При этом семантико-грамматическая связь с субъектом действия сохраняется. В целом подобные смысловые отступления не характерны для речевой практики. Чаще всего семантико-грамматические нарушения связаны с отношениями деепричастия и субъекта действия [В.А. Ицкович, 1982, М.Н. Кожина, 1983, А.И. Рябова, 1992, Ю.А. Бельчиков, 2000]. Отступления от семантических норм в деепричастных оборотах И. Северянина могут быть мотивированы общей футуристической направленностью творчества исследуемого автора. Практически все футуристы (В. Хлебников, Вл. Маяковский, Д. Бурлю к и другие) приветствовали и даже манифестировали нарушения правил слово- и формообразования. У И. Северянина наблюдаются смысловые трансформации в деепричастных конструкциях именно при реализации негативной оценки. И этот факт доказывает, что в данном случае сама синтаксическая конструкция (а не только ее смысловое наполнение) имеет отношение к негативному оцениванию субъекта речи. Приведем примеры намеренного нарушения семантических норм в деепричастных конструкциях.
И вот теперь, когда наука
Побита неучем рабом,
Когда завыла чернь, как сука,
Хватив искусство батогом...(Поэза дополнения)
В данной строфе можно наблюдать отношение косвенной каузации между деепричастной конструкцией причины (далее ДКпр) и Pr завыла. Контекстуально метафорический Pr завыла и S чернь, вступая в смысловую связь с ДКпр хватив искусство батогом, порождают структурно-семантический алогизм: завыть должен тот, кого «хватили батогом» (Хватить. 6. Прост. Очень сильно ударить. МАС, 4 т.: 595). В контексте рассматриваемого предложения взаимодействуют стилистически разнородные элементы: лексика метафорическая, просторечная, диалектная (Батог. Устар и обл. Палка, трость. МАС, 1 т.: 65), сравнение разговорного характера как сука. Лексема искусство в данном окружении звучит стилистическим и оценочным диссонансом.
«Культура? Культура? — и в похотных тактах
фокстрота,
Друг к другу прижав свой — готовый
рассыпаться — прах,
Чтут в пляске извечного здесь на земле Идиота,
Забыв о картинах, о музыке и о стихах.(«Культура? Культура?)
В структуре осложненного предложения взаимодействуют две деепричастные конструкции, синтаксически присоединяющиеся к Pr чтут и образующие «деепричастное кольцо» (термин наш — Е.К.). Каждая из ДК включает в свою очередь другие синтаксические осложнения: первая — обособленное определение готовый рассыпаться, вторая — однородные элементы о картинах, о музыке и о стихах. Негативное ядро микротекста — распространенное определение и определяемое слово. Первая ДК семантически соотносится не с Pr чтут, а с обстоятельством в пляске (то есть «пляшут, друг к другу прижавшись»). Вторая ДК косвенно каузирует Pr («Чтут Идиота, потому что забыли о картинах...»). Негативный фон первой ДК и предикативной группы контрастирует со второй ДК, создавая текстовую антитезу.
Рожденные в земном убожестве
Полуцари, полукроты,
Вы величаетесь в ничтожестве,
Ложась холопно под кресты.(Поэза чуда)
ДКпр ложась холопно под кресты формально соотносится с Pr величаетесь и S вы, семантически — с S и предикативной группой величаетесь в ничтожестве в целом. Негативация в микротексте происходит за счет взаимодействия семантически и оценочно полярных элементов. В рамках ДКпр отрицательный фон создает словообразовательный окказионализм холопно с презрительно-уничижительным эмоциональным оттенком. Кроме того, отрицательный оценочный тон в строфе задается препозициональной синкретичной синтаксической конструкцией (обособленное определение и приложение), содержащей именные новообразования с негативной коннотацией полуцари, полукроты.
Слушайте, что лучше: не любить, все время
говоря о страсти?
Или же тиранить, не любя открыто сладкой
нелюбовью,
Блестко издеваясь, хлестко угрожая, опьяняться
кровью,
Любящего кротко и самозабвенно сердце рвя
на части.(Хочется мне плакать...)
В данной строфе представлены пять деепричастных конструкций, три из которых (2-я, 3-я строка) связаны отношениями однородности. Первая ДК все время говоря о страсти относится к Pr не любить. Синтаксическая структура Pr + ДК уступки (далее Дуст) оценочно нейтральна. Трехчленный ряд деепричастных конструкций со значением образа действия: не любя открыто сладкой нелюбовью, / Блестко издеваясь, хлестко угрожая относится к Pr тиранить. Денотативный негатив в ДК не любя открыто сладкой нелюбовью усиливается за счет трехкратного тавтологического повтора словоформ не любить, не любя, нелюбовью, которые создают смысловую и эмоциональную негативную избыточность в микротексте.
ДК образа действия (далее Дкод) блестко издеваясь, хлестко угрожая, распространяющие семантику Pr тиранить, денотативно и коннотативно отрицательны. Денотативный негатив содержат сами деепричастные формы издеваясь, угрожая. Их зависимые слова выражают негативные эмоции в результате окказионального словоупотребления (блестко — словообразовательный окказионализм) и разговорного (Хлестко, нареч. к хлесткий. Хлесткий. 3. Разг. Громкий, звучный (об ударе, звуке и т.п.). [МАС, 4 т.: 604]). Кроме того, дополнительная коннотация приобретается ДК хлестко угрожая за счет метафоризации. Последняя ДК (4-я стр.) характеризуется усиленной инверсией. Благодаря ей Pr проецирует свое действие не только на деепричастное ядро: Pr опьяняться — ДК сердце рвя на части, но и на субстантивированное причастие любящего через третий компонент кровью: опьяняться кровью (чьей?) любящего. Данное конструктивно ненормативное проецирование — намеренный прием, осуществляемый посредством инверсирования, которое при контактном расположении предикативной группы опьяняться кровью и деепричастной группы любящего кротко и самозабвенно сердце рвя на части создает эффект «структурно-семантического миража» (термин наш — Е.К.) Говорят, что она добродетель считает ненужной,
Вышивая шелками тайком для ребенка жабо...
Говорят, что она над любовью глумится
и дружбой,
В ежедневных молитвах своих славословя
любовь!
Говорят, что порочностью очень ей нравится
хвастать,
осуждая в душе между тем этот самый разврат...(Отчего она любит контрасты)
В поэтическом тексте представлены три структурно самостоятельные ДКуст, относящиеся к разным Pr, но композиционно образующие единое смысловое целое по причине отнесенности к одному семантическому субъекту (S — местоимение она), который является одним и тем же предметом речевой оценочной ситуации. Все три конструкции построены по единой синтаксической модели: анафорический повтор-рефрен (неопределенно-личное предложение говоря,...) + изъяснительное придаточное, содержащее основной функциональный Pr + ДКуст. Реально осуществляемые внешние действия содержатся в предикатах и их группах, внутренние действия объекта речи — в ДКуст. Синтаксически параллельные конструкции имеют постоянную оценочную соотнесенность.
Негативно оценочный смысл содержится в предикативных группах, выступающих в препозиции. Позитивно оценочный смысл содержат ДКуст, выступающие в постпозиции. Несмотря на то, что функция ДК определяется обычно как некое добавочное действие к основному предикатному, здесь оно, играя положительно оценочную роль в характеристике объекта речи, выступает как ведущее действие, определяя внутренние позитивные этические установки человеческой личности (ср. «вышивать тайком для ребенка жабо, считая добродетель ненужной и т.д.).
Рассмотрим деепричастные конструкции в стихотворении «Марионетка проказ»:
Чистокровные лошади распылились в припляске,
Любопытством и трепетом вся толпа сражена.
По столичному городу проезжает в коляске
Кружевная капризная властелина жена.Улыбаясь презрительно на крутые поклоны
И считая холопами без различия всех,
Вдруг заметила женщина — там, где храма колонны,
Нечто красочно-резкое, задохнувшее смех.Оборванец, красивее всех любовников замка,
Шевелил ее чувственность, раболепно застыв.
И проснулась в ней женщина, и проснулась в ней самка,
И она передернулась, как в оркестре мотив.Повелела капризница усадить оборванца
На подушку атласную прямо рядом с собой.
И толпа оскорбленная не сдержала румянца,
Хоть наружно осталась безнадежной рабой.А когда перепуганный — очарованный нищий
Бессознательно выполнил гривуазный приказ,
Утомленная женщина, отшвырнув голенищи,
Растоптала коляскою марьонетку проказ.(Марионетка проказ)
Во второй строфе исследуемого поэтического текста можно заметить, что однородные деепричастные конструкции напрямую соотносятся только с S женщина, образуя отдельные «предикативные узлы» [Рябова, 1992]. Ослабленная до минимума смысловая связь между Pr заметила и деепричастными конструкциями Улыбаясь презрительно на крутые поклоны / И считая холопами без различия всех говорит о наличии определенного «семантического шва» [Рябова, 1992: 23]. Между самими же оборотами существует мотивационная связь: второй оборот каузирует первый. Принимая во внимание, что ДК не замкнуты на характеристике предиката заметила, не имеющего оценочных признаков, а соотносятся только с S женщина, на который направлена общетекстовая негативная оценка, можно предположить, что в данной строфе ДК выполняют семантически определительную функцию. Кроме смысловой связи с S ДК соотносятся с зависимыми словами: презрительно (улыбаясь), холопами (считая), которые являются в данной строфе негативным «ядром». Таким образом, становится очевидным, что деепричастные построения в исследуемой строфе играют немаловажную роль — привносят дополнительные отрицательные оттенки в образ лирической героини.
В третьей строфе можно отметить семантико-синтаксическую связь между ДК и S и ДК и Pr, что делает деепричастный оборот грамматически нормативным. Метафоричные Pr и ДК образуют единый семантический узел, который напрямую соотносится с субъектом речи, оцененным негативно (на это указывает обстоятельство образа действия раболепно. Смысловая связь Pr шевелил с прямым дополнением чувственность, относящимся к женскому образу, имплицитно оценивает и его (а не только образ оборванца)). Но негативного пика эта оценка достигает в следующей сложной трехкомпонентной конструкции: И проснулась в ней женщина, и проснулась в ней самка, \ Иона передернулась, как в оркестре мотив...
В последней строфе связь между ДК отшвырнув голенищи и Pr растоптала осложнена двойной метонимией (голенищи — сапоги — человек). Имплицитно присутствующий здесь элемент человек, скрытый под двойным смысловым слоем, создает дополнительную негативную экспрессию по отношению к обоим субъектам художественного действия — женщине, нищему: Отношения между Pr и ДК последовательно-временные, формируют единый предикативный узел.
Негативная экспрессия поддерживается в тексте общесмысловой антитезой, состоящей их трех компонентов: женщина — нищий — толпа, которые, соединяясь попарно с общим компонентом женщина, варьируются на протяжении всех пяти строф. Данная антитеза не совсем традиционна: в ней не противопоставляются положительные и отрицательные образы. Автор, расставляя негативно оценочные акценты, пользуется прямыми номинациями: подданных властелина жены называет не иначе как толпа, холопы, раба (толпа)', саму властелина жену — самка, капризница; а героя произведения (название стихотворения «Марионетка проказ», в последней строфе марьонетка: фонетическая вариация разговорного характера) — оборванец, нищий. В итоге становится очевидным тот факт, что негативная оценка, реализуемая лексико-синтаксическими средствами, направлена на все объекты повествования — женщину, оборванца, толпу.
Необычно употребление деепричастных конструкций в стихотворении «Сонаты в шторм»:
На Ваших эффектных нервах звучали всю ночь сонаты,
А Вы возлежали в башне на ландышевом ковре...
Трещала, палила буря, и якорные канаты,
Как будто титаны-струны, озвучили весь корвет.Но разве Вам было дело, что где-то рыдают и стонут,
Что бешеный шторм грохочет,бросая на скалы фрегат.
Вы пили вино мятежно. Вы брали монбланную ноту!
Сверкали агаты брошек, но ярче был взоров агат!Трещала, палила буря.Стонала дворцовая пристань.
Кричали и гибли люди. Корабль набегал на корабль.
А вы, семеня гранаты, смеясь, целовали артиста...
Он сел за рояль, как гений, — окончил игру, как раб...(Сонаты в шторм)
Во фразе Что бешеный шторм грохочет, бросая на скалы фрегат можно увидеть, как экспрессивная персонификация природной стихии (бешеный шторм) мотивирует ассоциативность отношений между Pr и ДК. Логико-смысловой связи между ними не существует, так как звуковая характеристика Pr грохочет не может быть детерминирующим фактором для ДК со значением активного, интенсивного действия (бросая на скалы фрегат). Данное несоответствие служит дополнительным средством усиления общетекстовой антитезы (складывается впечатление, что автор пренебрегает семантико-синтаксической нормой соотношения Pr и ДК ради достижения предельно низкой отметки негативной «оценочной шкалы» [Вольф, 1985: 61] в отношении героини стихотворения.
В финальных строках А вы, семеня гранаты, смеясь, целовали артиста для цельной реализации негативной коннотации в тексте автор намеренно объединяет в единую предикативную конструкцию элементы, образующие логически и семантически отдельные предикативные узлы. Тем самым усиливается отрицательно оценочная группа общетекстовой антитезы; создается сниженно-бытовая социальная ситуация.
Как можно было убедиться, не совсем традиционное конструирование деепричастных оборотов в поэтических текстах И. Северянина приводит к смысловым сдвигам в микротексте (строфа) и макротексте (стихотворение в целом). Намеренный отход от лексических, а иногда и грамматических норм в рамках деепричастной конструкции мотивировал отдельное рассмотрение данных конструкций в произведениях исследуемого автора. В результате наблюдений над ДК, используемыми в различные периоды творчества И. Северяниным, можно сделать следующие общие выводы:
• Наиболее регулярно негативная оценка в поэтических текстах И. Северянина заключена в рамки ДК со значением причины (обычно косвенная каузация), цели, уступки.
• Менее частотны случаи включения слов-негативов в ДК времени, условия, следствия.
• Намеренный отход автора от лексических норм при конструировании ДК порождает палитру сложных негативных оттенков.
• Отмечена высокая частотность использования семантически разнородных ДК (цели, уступки, образа действия) в рамках узкого контекста (от 1—2 (реже) до 3—5 (чаще) ДК в пределах поэтической строфы).
• Характерно образование «деепричастных колец» (термин наш — Е.К.): серединное расположение предиката по отношению к деепричастным конструкциям разной смысловой направленности. Обычно один из двух деепричастных оборотов деформирует смысловую структуру микротекста.
• Отмечено приобретение элементами ДК и предикативных групп негативной коннотации за счет интенсивного функционирования в узком контексте стилистически разнородных лексем (в пределах одной строфы взаимодействуют слова, принадлежащие к лексике книжной, поэтической, нейтральной, разговорной, просторечной, диалектной, окказиональной).
• Преобладание метафоризации членов предикативной группы и ДК, затрудняющей традиционный подход к семантике ДК.
• Создание речевых ситуаций сниженного, разговорного характера, в целом не типичных для поэтического текста и придающих повествованию общий негативный тон.
• Проявление смысловых несоответствий членов предикативной группы и ДК, рождающих семантико-грамматические алогизмы.
Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница