«Коломбина десятых годов» — Глебова-Судейкина
Я снова чувствую томленье
И нежность, нежность без конца...
Твои уста, твои колени
И вздох мимозного лица, —Лица, которого бесчертны
Неуловимые черты:
Снегурка с темпом сердца серны,
Газель оснеженная — ты.
Это отрывок из «Поэзы предвесенних трепетов» (1913) Игоря Северянина, посвященной «О. С.». Посвящение скрывает имя Ольги Афанасьевны Глебовой-Судейкиной (1885—1945) — танцовщицы, драматической актрисы, первой жены художника Сергея Судейкина.
По воспоминаниям композитора Артура Лурье, «О. А. выросла среди поэтов, понимала их, любила и знала их судьбу. Мило относясь к Хлебникову, О. А. иногда приглашала его к чаю. Эта петербургская фея кукол, наряженная в пышные, летучие, светло-голубые шелка, сидела за столом, уставленным старинным фарфором, улыбалась и разливала чай». Да, это она — «Форнарина "Бродячей собаки"», единственная актриса, умеющая читать стихи (часто декламировала стихи Сологуба), подруга Ахматовой, увековеченная ею в «Поэме без героя»:
Ты в Россию пришла ниоткуда.
О моё белокурое чудо.
Коломбина десятых годов!
Что глядишь ты так смутно и зорко,
Петербургская кукла, актёрка.
Ты — один из моих двойников.
К прочим титулам надо и этот
Приписать. О, подруга поэтов,
Я наследница славы твоей...
Не только на «Вечере пяти», когда Судейкин оформлял выступление Северянина, но и на многих других художественных вечерах поэт встречал Олечку Судейкину. Так, 8 декабря 1912 года она участвовала вместе с Петром Потемкиным в постановке Николая Евреинова «Черепослова» Козьмы Пруткова. После спектакля выступали поэты, «приверженцы крайних течений в поэзии. Было очень многолюдно». «Олечка Глебова», как звал ее Блок, выступила на вечере «Собачья карусель» в залах на Малой Конюшенной улице. Была она и 9 ноября 1914 года, когда Северянин присутствовал на Первом вечере русской музыки в артистическом кабаре «Бродячая собака». Сергею Судейкину удалось увековечить Ольгу Афанасьевну в роли Путаницы в спектакле «Париж, 1840 год», восторгам публики не было конца. Хотя в Москве в этой роли блистала Ольга Гзовская, именно петербургская героиня осталась в памяти «вся в цветах, как "Весна" Боттичелли».
Георгий Иванов рассказывал, как «О.А. Судейкина, похожая на куклу, с прелестной какой-то кукольно-механической грацией танцует "Полечку" — свой коронный номер». Любопытно, что посвящение Судейкиной написал даже такой «резкий футурист», как Алексей Кручёных. Стихотворению «Всего милей ты в шляпке старой...» из литографированной («самописной») книги Кручёных и Хлебникова «Бух лесиный» (1913) предшествовала надпись: «О. Судейкиной-Глебовой посвящается». Однако затем по какой-то причине посвящение было срезано во всех известных экземплярах этой книжечки.
Известны и стихи молодого офицера Всеволода Князева, покончившего с собой в роковом 1913 году:
О. А. С.
Вот наступил вечер... Я стою один на балконе...
Думаю всё только о Вас, о Вас...
Ах, ужели это правда, что я целовал Ваши ладони,
Что я на Вас смотрел долгий час?..
Ольга Афанасьевна была душой артистического круга и, как всякий талантливый человек, была талантлива во всем. Многие хранили сделанных ею из цветных лоскутков и ниток изящных, неповторимых кукол. Две из них уцелели в экспозиции Музея Ахматовой в Фонтанном доме. Уйдя со сцены, она с успехом работала на бывшем императорском фарфоровом заводе, лепила статуэтки танцовщиц.
Вероятно, Северянин ценил каждую встречу с Ольгой Судейкиной, потому что спустя несколько лет, в уединенной Тойле, он в очерке «Сологуб в Эстляндии» рассказывал, как летом 1913 года Анастасия Николаевна Чеботаревская «проэктирует пикник»:
«— Жаль, что нет маленькой, — говорит она об Ольге Афан[асьевне] Судейкиной, которую очень любит. Впрочем, ее любит и Сологуб, и я. Мне кажется, ее любят все, кто ее знает: это совершенно исключительная по духовной и наружной интересности женщина.
— Надо написать ей, — продолжает А.Н., — она с С[ергеем] Ю[рьевичем] теперь должна быть еще в Удреасе. Отсюда не более двадцати пяти верст.
Мы с Ф.К. поддерживаем ее»...
Не случайно Федор Сологуб писал: «Куколки, любите / Миленькую Олю...»
После революции Ольга Афанасьевна осталась одна: Сергей Судейкин, жизнь с которым складывалась непросто, уехал на Кавказ, а затем эмигрировал. Олечка жила вместе с Анной Ахматовой в Петрограде, и художник Юрий Анненков вспоминал, как они поддерживали друг друга в эти тяжелые времена. Георгий Иванов с ностальгией писал в сборнике «Розы» (1930):
Январский день. На берегах Невы
Несётся ветер, разрушеньем вея.
Где Олечка Судейкина, увы!
Ахматова, Паллада, Саломея?
Все, кто блистал в тринадцатом году —
Лишь призраки на петербургском льду...
| К оглавлению | Следующая страница |