В дни детства
Первый поэтический опыт Игоря-Северянина, тогда еще просто Игоря Лотарева, относится к 1896 году. Стихотворение это, называющееся «Звезда и дева», при жизни автора не публиковалось, хотя и было включено им в рукопись сборника «Ручьи в лилиях»1.
Началом своей профессиональной деятельности поэт считал 1 февраля 1905 года. Эта дата связана с публикацией стихотворения «Гибель "Рюрика"» в февральской книжке солдатского журнала генерала Зыкова «Досуг и дело». В ту пору Игоря Лотарева больше интересовали победы и поражения русского флота, нежели звезды и девы. Этот недостаток он восполнил позднее, уже живя в Эстонии. В начале 20-х годов в Тойла им были написаны три автобиографических произведения: поэма детства «Роса оранжевого часа» и два романа в стихах — «Падучая стремнина» и «Колокола собора чувств». С меньшей степенью достоверности, но все же с несомненной фактической основой к числу крупных автобиографических произведений должны быть отнесены поэма «Винтик», созданная в октябре 1909 года, и роман «Рояль Леандра», написанный онегинской строфой в марте 1925 года. Все эти произведения содержат рассказы о детских, отроческих и юношеских любовных приключениях поэта.
Игорь Лотарев. Москва, начало 90-х годов XIX века. Тарту, ЛМ
В личной библиотеке Игоря-Северянина хранилось берлинское издание поэмы Андрея Белого «Первое свидание»2, которая, хотя и не была первой, но несомненно сыграла свою роль в появлении целого ряда крупных автобиографических произведений в русской поэзии. В том же ряду автобиографических произведений следует, например, поставить поэму «Облако в штанах» Владимира Маяковского.
Поэма детства «Роса оранжевого часа» содержит несколько рассказов о первых любовных переживаниях будущего поэта:
Мне было пять, когда в гостиной
С Аделаидой Константинной,
Которой было тридцать пять,
Я, встретясь в первый раз, влюбился (...)
Она меня не замечала.
Запомните одно, Адель:
Теперь переменились роли,
И дни, когда меня пороли,
За миллионами недель.
Теперь у всех я на виду,
И в том числе у Вас, понятно;
Но я к Вам больше не иду:
Ведь Вам столетье, вероятно!..
В этом отрывке речь идет о сводной тетке поэта по линии первого мужа матери Георгия Домонтовича3 Аделаиде Константиновне Муравинской4, приходившейся сестрой рано ушедшей из жизни известной оперной певице начала века Евгении Константиновне Муравинской (по сцене Мравиной)5. Из этого же семейства происходил известный дирижер Евгений Мравинский.
Следующим объектом нежных чувств Игоря Лотарева стала соседка по даче и ровесница Маруся Дризэн6. Роман с Марусей протекал уже по всем законам жанра: тайные свидания, сплетни кухарок, вспышки ревности, ссора и примирение в финале:
Мой путь любовью осюрпризен,
И удивительного нет,
Что я влюблен в Марусю Дризэн,
Когда мне только девять лет,
Ей ровно столько же.
Уж не Маруся ли была первой настоящей музой мальчугана с белым воротничком и не детски печальными глазами?7
Игорь-Северянин встретил баронессу Марию Дризэн в Париже спустя тридцать пять лет. Об этой встрече осталось свидетельство в стихотворении «В девять лет», написанном 13 февраля 1931 года:
В девять лет, быв влюбленным, расстаться,
Через тридцать пять лет повстречаться,
В изумленья расширить зрачки,
Друг на друга смотреть бессловесно,
Помнить то, что друг другу известно,
А известно-то что? Пустячки!
Может быть, оттого и прелестно...
В июне 1899 года двенадцатилетний Игорь Лотарев без памяти влюбился в двоюродную сестру Елизавету Михайловну Лотареву8 — кузину Лилю, которая была на пять лет старше его:
Жемчужина утонков стиля,
В теплице взрощепыый цветок,
Тебе, о лильчатая Лиля,
Восторга пламенный поток!
Роман с кузиной, к сожалению, протекал без взаимности. Лиля была увлечена кузеном Виктором Журовым9:
Изнемогу и обессилю,
Стараясь правду раздобыть:
Как знать, любил ли Витя Лилю?
Но Лиля — Витю... может быть!..
След другой любовной перипетии — стихотворение 1899 года «Романс», героиня которого — Варя С. — заболела и умирает со вздохом: «Прости же мне!»
Прошло три года. Игорь Лотарев, ученик Череповецкого реального училища, будущий поэт, мечтает вечерами о прелестной горничной, блондинке Сашеньке, которой и не снилось прочесть о себе в поэме «Роса оранжевого часа»:
Без нежных женственных касаний
Душа — как безсвятынный храм:
О горничной, блондинке Сане,
Мечтаю я по вечерам (...)
Теперь, спустя лет двадцать, в сане
Высоком, знав любовь княгинь,
Я отвожу прислуге Сане,
Среди моих былых богинь,
Почетное, по праву, место,
И здесь, в стране приморской эста,
Благодаря, быть может, ей,
Согревшей нежной лаской женской
Дни отрочества, все больней
Мечтаю о душе вселенской
Великой родины своей!
Горничные, если, конечно, они не становятся королевами, умирают в безвестности. Горничной Сашеньке удивительно повезло: она удостоилась поистине королевской эпитафии!
Весной 1903 года Игорь Лотарев отправился через всю Россию на Дальний Восток к больному отцу10. В порту Дальний (Даолян) он провел несколько летних месяцев.
Елизавета Лотарева. Репродукция
В ту пору военно-морская муза поэта вовсю гремела победными литаврами и звенела сверкающей медью судовых оркестров: «Сивуч», «Бобр», «Кореец», «Петропавловск», «Стерегущий», «Рюрик» — все это названия стихотворений, посвященных боевым кораблям русского флота, многие из которых в скором времени прославятся в неумолимо надвигающейся русско-японской войне. Однако погода стояла дивная, и поэт снова влюбился.
На этот раз выбор судьбы нал на дочь местного фотографа прекрасную Кицтаки, отец которой, вероятно, был по совместительству японским шпионом. Позже в стихах Игоря-Северянина нет-нет да и появляются неожиданные японские мотивы: чайные домики, фарфоровые чашки и гейши: «С тех пор мечтать о Нагассаки пожизненно я обречен»11. Трудно удержаться от того, чтобы не воспроизвести полностью описание молоденькой японки:
Когда, стуча на деревяшках,
Она идет, смотря темно,
Немного сужено на ляжках
Ее цветное кимоно.
Надменной башенкой прическа
Приподнялась над головой;
Лицо прозрачней златовоска;
Подглазье с томной синевой,
Благоухает карилопсис
От смуглого атласа рук.
Любись и пой, и антилопься,
Кицтаки, желтолицый друг!..
На том и отложим в сторону «Росу оранжевого часа». Однако, прежде чем это сделать, давайте обратим внимание на лейтмотив поэмы, неуловимо перекликающийся с демоническим стихами Мирры Лохвицкой12:
Я видел в детстве сои престранный.
Темнел провалом зал пустой,
И я в одежде златотканой
Читал на кафедре простой,
На черной бархатной подушке
В громадных блестках золотых...
Аплодисменты, точно пушки,
В потемках хлопали пустых...
И получалось впечатленье,
Что этот весь безлюдный зал
Меня приветствовал за чтенье
И неумолчно вызывал...
Сам Игорь-Северянин уклонился от трактовки этого детского сна. Он на всю жизнь запомнил экстаз порывный и ничьих аплодисментов гул. Несомненно, то был вещий сон, из тех, которые иногда случаются в жизни каждого из нас, но, к сожалению, не каждому дано разгадать и реализовать их вещее значение. Игорю Васильевичу Лотареву повезло.
Примечания
1. «Ручьи в лилиях» — Тарту, Литературный музей им. Ф.Р. Крейцвальда (далее ЛМ), ф. 216. м. 1:2.
2. Белый, Андрей. Первое свидание. Берлин, «Слово», 1922.
3. Домонтович, Георгий Иванович — генерал-лейтенант, военный инженер, строитель Троицкого моста через Неву в Петербурге, первый муж матери поэта Н.С. Шеншиной (1837—1921).
4. Муравинская, Аделаида Константиновна — дочь генерала К. Муравинского, жена сенатора К.И. Домонтовича.
5. Муравинская (Мравина), Евгения Константиновна (1864—1914) — дочь генерала К. Муравинского, сестра А.К. Муравинской, певица, колоратурное сопрано, см.: Игорь-Северянин. Трагический соловей. РГАЛИ, ф. 1152, е. х. 13.
6. Дризэн, Мария Александровна — баронесса, подруга детства И.В. Лотарева.
7. «...мальчуган с белым воротничком и не детски печальными глазами» — А.М. Коллонтай. Письмо к Игорю-Северянину от 21.10.1922. РГАЛИ, ф. 1152, оп. 1, е. х. 23.
8. Лотарева (Якульская), Елизавета Михайловна — дочь М.П. Лотарева, двоюродная сестра Игоря-Северянина.
9. Журов, Виктор Алексеевич — сын Е.П. Лотаревой и шуйского купца А.Р. Журова, выпускник юридического факультета Московского университета, баритон, друг Л.В. Собинова, режиссер театра La Scala — Витторио Андога.
10. Лотарев, Василий Петрович (?—1904) — второй муж Н.С. Шеншиной, отец И.В. Лотарева, штабс-капитан 1-го железнодорожного батальона.
11. «С тех пор мечтать о Нагассаки пожизненно я обречен...» — Игорь-Северянин. Роса оранжевого часа. Тарту, изд. Вадим Бергман, 1925, с. 72.
12. ...перекликающийся с «демоническими» стихами Мирры Лохвицкой — см.: стихотворение Мирры Лохвицкой «Праздник забвения» и драму «Бессмертная любовь», а также стихотворение Игоря-Северянина «Неразгаданные звуки»:
В детстве слышал я ночами
Звуки странного мотива.
Инструмент мне неизвестный,
Издавал их так красиво (...)
Я любил, когда незримый
Музыкант играл ночами...
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |