На правах рекламы:
• полезная информация здесь
Приложение
Выборка примеров тропофигуры противоречия; страницы указаны по сборнику стихов И. Северянина «Тост безответный». — Москва: Издательство «Республика», 1999. — 543 с.
Громокипящий кубок
Волны заласкают ясное светило
И, любя, утопят, как мечту в амфоре (с. 15)
Вся радость в прошлом.
А в настоящем — благополучие и безнадежность (с. 15)
Безгрешен грех — пожатие руки (с. 16)
Надежно ждет и сладко — больно верит,
Что он придет, галантный мой эксцесс,
Меня возьмет и девственно озверит (с. 16)
Мне хочется, чтоб сгинул, чтоб исчез
Тот дом, где я — замужняя невеста (с. 16)
Мне кажется, гораздо лучше надеяться, хотьбезнадежно
Чем мертвому, в немом безгрезье, покоитсябесстрастно-нежно (с. 17)
День сегодня — каквчерашний
Новый день — как день назад (с. 17)
О да! Забыть нельзя
Того, что даже нечего и помнить (с. 18)
Лишь друг вне друга — вместе мы (с. 18)
Ведь я рыдаю, не рыдая,
Я, человек не из людей (с. 19)
Может быть, любила чувственно и зло (с. 25)
Омрачалась девственно светло (с. 25)
Как просветлел божественно во тьме ты (с. 28)
Не имею намеренья — в этот раз я намерен! (с. 31)
Я славлю восторженно Христа и Антихриста
Голубку и ястреба! Ригсдаг и Бастилию!
Кокотку и схимника! Порывностъ и сон! (с. 31)
Хохот, свежий точно море, хохот жаркий точно кратер,
Лился лавой из коляски! (с. 33)
Как мы подземны! Как мы надзвездны!
Как мы бездонны! Как мы полны! (с. 33)
Где вкусно сплетничают дамы о светских дрязгах и о ссорах
Где глупый вправе слыть не глупым,
но умный непременно глуп. (с. 34)
Все, что находит, теряет сердце мое (с. 38)
Призрачный промельк экспресса дал мне чарующую боль (с. 38)
Он сел за рояль, как гений — окончил игру, как раб (с. 41)
Трагичный юморист, юмористичный трагик,
Лукавый гуманист, гуманный ловелас (с. 43)
Он мучитель-мученик! Он поэт-убийца!
Он жесток неслыханно, нежен и тосклив. (с. 44)
Говоря про все и ни о чем (с. 46)
Честная бесчестница! белая арабочка!
Брызгай грязью чистою в славный ореол! (с. 46)
Что пьяным гением зажженные идеи —
Прекрасней вашей трезвой лжи?!
Постигните ли вы, приличные мерзавцы (с. 49)
Я презираю спокойно, грустно, светло и строго (с. 50)
Я презираю, благословляя (с. 50)
Душа утонченно черствеет (с. 51)
О, век модернизированной Эллады
И обветшалой новизны (с. 51)
Златолира
И вы, живые, — мертвые без смерти,
А он, и мертвый, — да живой! (с. 56)
Живу я, не живя, замерзла я душой (с. 58)
Для тебя все цели обесцелив (с. 60)
Ты со мною, хотя без меня (с. 62)
Мечтал с нею вместе, с ней, ясно-неясной, как грез дух.
Их взоры струили блаженную боль бесконечно. (с. 63)
И ни души. Весь мир — от солнца! — вымер.
Но все поет — и море, и песок.
И слабый бодр, и истомлен силач (с. 64)
Дышу я, не дыша.
Я её вдыхаю, не дыша (с. 65)
Лица, которого бесчертны
Неуловимые черты (с. 65)
И весною своею осеннею
Приникаю к твоей вешней осени (с. 73)
В грядущем — прошлое (с. 76)
Мы создадим на севере экватор! (с. 84)
Пылай, что льдисто заморожено!
Смерть, умирай, навеки сгиня! (с. 85)
О, с ликом мумии, с устами
Изнежно-мертвыми (с. 87)
Молчать о великом ничем (с. 87)
Как меня юно-древняя Нефтис (с. 88)
Дружу с убого-милым кабинетом (с. 95)
Ананасы в шампанском
Она безместна и повсеместна (с. 96)
Она невинна и сладкогрешна (с. 96)
Я презираю вас пламенно, тусклые Ваши сиятельства (с. 97)
Я онебесен! Я онездешен!
И Бог мне равен, и равен червь (с. 99)
И больно-сладостно, и вешне-радостно
Жить изумительно (с. 99)
Ликуй холоп! Оцарься раб!
Ничтожный ты велик (с. 99)
Сердце! Тебя не поймёшь,
Лед запылавший (с. 104)
Художники! Бойтесь «мещанок»:
Они обездарят ваш дар
Своею врожденною сонью,
Своим организмом шарманок
Они запесочат пожар
В душе, где закон — Беззаконье (с. 106)
Всё — душа и ни души (с. 107)
Вновь о вине своей невинной (с. 107)
То ненависть пытается любить,
Или любовь хотела б ненавидеть (с. 109)
Ловлю печаль в твоей улыбке
И тайный смех в твоих слезах (с. 110)
Мне тайно вериться, что ты ко мне придешь,
Старушка-девушка, согбенная в позоре (с. 110)
Скорбь сияния
Свет страдания (с. 114)
Victoria Regia
Все приемлемо, все нужно
Это каждому скажи,
Как мне северно, как южно
Верить этой общей лжи! (с. 118)
Заночеет бело (с. 127)
Ты в памяти запечатлена,
Нечеловечный человек (с. 128)
Есть что-то мудро-лживое в тумане (с. 133)
Уже безграничны грани (с. 133)
Но ты ребенок, слабостью сильна (с. 133)
Хотя он лик не выявит безликий (с. 133)
Ты какой-то особо-отрадный:
Полупьяный и полусвятой (с. 134)
Поэзоантракт
Много есть, чего вовсе не надо нам
А того, что нам хочется, нет (с. 144)
Титаны — все, а вместе с тем — все крохи (с. 146)
Вы те, что учитесь, чтоб ничего не знать (с. 146)
Человек в немом общенье
С духом мертвого бессмертным (с. 148)
Непонятное — понятно
Невозможное — возможно
Невозвратное — возвратно (с. 149)
И впору зимнюю пахнуло
На нас вдруг раннею весной (с. 150)
Сын мира — он, и мира он — отец (с. 150)
Листву осыпают деревья
В июне, как в дни сентября (с. 152)
Луна лучи бросала
Холодного огня (с. 154)
Бездумен был сам ум (с. 157)
Там, как песни, звучны краски,
Там, как краски, сочны песни (с. 159)
Мне весело грустить о звонких трелях (с. 163)
Для бессмертья я смерть берегу (с. 170)
Но человек, от разума безумный,
Спешит умом святыню осквернить (с. 176)
Тост безответный
Немолода, нехороша собою,
Она была оправдана весною,
Когда в уродстве бродит красота (с. 185)
Безнадежье надежды в ней (с. 186)
Я слишком далеко зашел,
Полушутя, полусерьезно (с. 186)
Муринька, милая-милая Муринька,
Ангел-змея (с. 186)
Но — тронутая недотрога
Ты гневно швырнула канат (с. 187)
Все хорошо в тебе, и ноги, и сложенье,
И смелое лицо ребенка-мудреца.
Все хорошо в тебе: и пламенная льдяность
Щек майски-девственных осенняя багряность...
За то, что ты в своей жестокости нежна (с. 188)
Ты медленно подходишь к дому,
Полугрустя, полусмеясь
И взгляд твой близок и далек (с. 192)
О, солнце ночи!
О, голоса кого-то, но ничьи (с. 192)
Есть что-то в весне старушье,
Как вешнее есть в былом.
В душе у тебя — бездушье,
Душа в бездушье твоем (с. 193)
Когда вся вселенная —
В тебе лишь одной?! (с. 195)
Свежо и знойно (с. 194)
Она казалась мне прекрасной,
Всегда уродливою быв (с. 196)
И бред безрассудит рассудок (с. 197)
Полгода живя с нелюбимым
Полгода живя — не живя (с. 201)
Лишь думой о подвиге вся сладость окислена (с. 204)
Поэма беспоэмия (с. 204)
Мне сладостно-грустно сегодня (с. 202)
Дабы помодничать прекрасным
Зло-недвусмысленным маразмом (с. 205)
Какая новая поэма
Бездушье душ объединит? (с. 205)
Рожденные в земном убожестве
Полуцари,полукроты,
Вы величаетесь в ничтожестве (с. 208)
Честные будьте вы, нечестные,
Но восхваляющие честь (с. 208)
Я людей не бегу, но уверен,
Что с людьми не встречаются, их
Не теряв (с. 208)
Я славлю мудрую ребенкость
Ведь даже в счастье скорбен я (с. 209)
Creme des Violettes
Ты ко мне подошла, улыбаясь тревожно (с. 210)
Вервена
Пускай упадочные, но мы величественные (с. 213)
Молюсь за чистого, но падшего в порок,
С отчаяньем в груди (с. 215)
Воздух северный южиться (с. 216)
Её веселая печаль,
Её печальная веселость (с. 217)
Когда, не утопая, тонет (с. 221)
Мне многие туманности ясны (с. 221)
Как он, чей путь был сладко-колок
Паяц трагичный на канате (с. 224)
Изысканно-тонкий разврат
Паскудно гремело витийство
Утонченно-тонные дуры
Живые и сытые трупы (с. 227)
Мятежный раб! Живой мертвец! (с. 229)
Менестрель
Пой, менестрель! Слепец, — ты вечно зрячий.
Старик, — ты вечно юный, как апрель (с. 236)
Все злые цели обесцелю (с. 237)
Смерть умерла (с. 239)
И обнадежив безнадежность (с. 238)
Он, вечно юный старец Репин, (с. 240)
Зловонные взрастили розы
Ушли талантливые трусы,
А обнаглевшая бездарь... (с. 241)
Однако обескрылен тот полет,
Однако безнапевна та напевность (с. 247)
Правдивы лживые её слова (с. 247)
Она кокетлива и девственно-груба (с. 248)
Ты вся, ты вся такая сборная:
Стрекозка, змейка и вампир.
Златая, алая, лазорная,
Вся — пост и вакханальный пир (с. 249)
Медальоны
Бессодержательные содержанки (с. 352)
В её глазах свинцовость штормовая
И аметистовый закатный штиль (с. 334)
И твердо знаю вместе с нею: грубы и
Нежные, и грубые нежны (с. 334)
Безумствующий умник ли он или
Глупец, что даже умничать не в силе (с. 378)
Невоплощаемую воплотив (с. 376)
В нем есть какой-то бодрый, трезвый хмель (с. 377)
В своем бессмертье мертвых душ
Мы души (с. 379)
Благочестивый русский хулиган (с. 381)
Неумолимо солнце, как дракон.
Животворящие лучи смертельны (с. 388)
В век, деловой красою безобразный (с. 392)
Беспочвенных безбожников божок (с. 392)
Сверкающий, как искристый крюшон,
Печальным юмором серьезный Чехов (с. 392)
И солнце в безучастном небосводе
Светило умирающим живым (с. 393)
Но «вероятная невероятность» есть
В глубинных книгах легкого француза (с. 376)
Сласть слез соленых знала Изергиль,
И сладость волн соленых впита Мальвой (с. 380)
В земных телах подземная душа,
В своем же доме все они не дома
Дышат, не дыша (с. 384)
Вселенная в границах.
Беспредельна одна лишь глупость человечья (с. 385)
В ее обожествленье все безбожно,
Как и в ее величье все ничтожно (с. 385)
Юноша восьмидесяти лет (с. 386)
И необычным, будучи обычен (с. 386)
Сумевшим в оперении беспером
Себе восход светила приписать (с. 387)
До красоты в разгуле безобразен (с. 387)
Неблагозвучьем звучен трубадур (с. 388)
Миррелия
Здесь в славе женщины — неясное бесславье
Мельчает крупное (с. 272)
Я не могу сказать всего, что надо,
Хотя могу...
И чтоб не лгать реально, — вот досада
Фантазно лгу (с. 274)
Победно обезгрешившего Грех (с. 274)
И в зле добро, и в добром злоба,
Но нет ни добрых, нет ни злых (с. 275)
Фея Eiole
Ты лучисто рыдаешь (с. 287)
Очи — изумруд
Дерзость в них и ласковость...
...Нежно — милосердная,
Жестока и зла. Сколько душ погублено!
Сколько душ спасла (с. 288)
В нем единство роковое:
Вечный миг (с. 289)
Её слова всегда бессмертны!
Пятнадцать весен в могиле лежа. Она жива. (с. 289)
Удел твой — победная скорбь (с. 290)
В улыбках, дергаемых болью и тоской (с. 292)
Перед жизнью твоей драгоценною
Так ничтожно величье поэм. (с. 293)
Я жить хочу, как умный человек,
Опередивший на столетье век,
Но кое в чем вернувшийся назад,
По крайней мере лет на пятьдесят (с. 295)
Здесь некрасивое прекрасно (с. 295)
Соловей
Кто ядовит и нежно-груб (с. 303)
О, некрасивых красота (с. 305)
Идет насмешливо, но робко,
Так угловато, но легко (с. 306)
Неисчислимое число (с. 310)
Светило ледовитой страсти (с. 318)
Его несладкая слащавость (с. 320)
Чаруют разочарованья
Очарованием своим (с. 321)
Классические розы
В ней и убогое богато,
Полны значенья пустячки (с. 330)
Земное небо (с. 339)
В однообразии своем разнообразны (с. 342)
И в бесконечном человечестве,
Боюсь, что кончен Человек (с. 354)
Как будто вспыхнет этот лед (с. 363)
Где дурман безнадежных надежд мечты (с. 365)
Очаровательные разочарованья (с. 356)
Не живые ль вы покойницы? Иль
Воистину святые? —
Черные, благочестивые, белые и молодые (с. 340)
Адриатика
Вновь обычность её необычна,
Неожиданна жданность и ясность слегка неясна (с. 374)
На земле небожной божество (с. 370)
Стихотворения, не вошедшие в книгу «Тост безответный»
Спичка вспыхнула огненным смехом
И потухла, дымясь, как печаль
Повстречалась ты мне, грешница,
с белой лилией в руке (Вечером жасминовым)
Он зачастую шутит, не шутя, (На смерть Брюсова)
В своих противоречьях гармонична
И в низостях невинных высока (Одна встреча)
Неземная по-земному бьется
Вешняя — предсмертная! — гроза (Прохладная весна)
Самоуверенно — смущенная (По рыцарским тропинкам)
Любая даль не далека.
И мысль привычно — необычная (Стихи о реках)
Чем проще стих, тем он труднее.
Встречая лик безликих рифм...
...Со мной беззвучно говорят
И чем звучней беззвучный шепот,
Тем тяжелее. (Колокола собора чувств)
| Предыдущая страница | К оглавлению |