Евгений Кафельников — крепкий орешек из России, который оставил теннис ради покера
Евгений Кафельников. Это имя уже практически ожидаешь увидеть в рубрике «Где они теперь?» Пять лет назад он считался лучшим теннисистом планеты. При этом, не объявляя официально о своем уходе из большого спорта, тридцатилетний россиянин, двукратный чемпион «Большого шлема» и обладатель золотой медали сиднейской Олимпиады исчез с турнирной сцены.
Это жест, характерный своей загадочностью для человека, которого можно считать одним из самых странных теннисистов первого ранга. Или кем-то другим первого ранга. «Этот упрямый русский» — говорил о нем его бывший тренер Ларри Стефански, и это, пожалуй, еще мягко сказано.
Так где же сейчас Кафельников? Я, например, встретился с ним холодным ноябрьским днем в Мэйдстоне, графство Кент. Он прибыл сюда, чтобы принять участие в Открытом тихоокеанском турнире по игре в покер, призовой фонд которого больше, чем на большинстве теннисных турниров, в которых он принимал участие: 10 тыс. долларов просто за выход в финал и 500 тыс. долларов за победу.
Даже когда приз не столь заманчив, Кафельников в последнее время прямо-таки кайфует за игровым столом. Но он играет не только ради кайфа. Стефански учил его стратегии игры в теннис, а теперь он нанял своего соотечественника Кирилла Герасимова, лауреата звания «Новичок года 2002» в профессиональном покере, чтобы научиться делать то же самое с колодой карт.
Под руководством Герасимова Кафельников, похоже, становится великолепным игроком в покер. На турнире в Москве он обыграл Дэйва Колклофа, а это Роже Федерер европейского покера. Но, по всеобщему мнению, ему не помешало бы привнести в свой стиль тонкости и хитрости. «Он очень агрессивен и имеет склонность узурпировать игру за столом, — говорит мой знакомый игрок в покер. — Он играет в покер примерно так же, как играет в теннис».
Он играет в теннис? Или играл? Я задаю ему самому этот вопрос на 64 тысячи. И, как и положено игроку в покер, на мой вопрос на 64 тысячи он отвечает другим вопросом на 64 тысячи.
«Я ушел из тенниса, — говорит он мне без тени улыбки, — но пока не объявил об этом официально. Некоторые думают, что я просто решил сделать перерыв, но я думаю, что мое время в теннисе ушло. Даже если бы я вернулся, нет шанса играть так, как раньше. Теннис сейчас — это спорт молодых. Есть, конечно, исключения, например Агасси. Ему 34, и он по-прежнему участвует в соревнованиях, но он единственный в своем роде. А я сыграл за свою теннисную карьеру 1000 матчей. Это больше чем достаточно, разве не так?»
Я соглашаюсь, что, возможно, так оно и есть. Есть что-то в Кафельникове — я чуть было не написал «Калашникове» — что не терпит возражения. Частично это его габариты, частично — непроницаемость, а частично — его «русскость». Не хотелось бы скатываться до клише, но есть в нем что-то от злодеев бондианы, и это впечатление усиливается его плохой стрижкой и его джемпером. Я уж не говорю о его дружбе с некоторыми теневыми персонажами, к примеру, с Алимжаном Тохтахуновым, бандитом, арестованным в связи со скандалом вокруг фигурного катания на Олимпиаде 2002 года в Солт-Лейк-Сити.
Он пожимает плечами, когда я упоминаю об этой связи. «Я до сих пор поддерживаю с ним дружеские отношения. Что ж тут поделаешь, я знаю его уже много, много лет».
И снова пожимает плечами, когда я вспоминаю о расследовании предположительно подстроенных теннисных матчей, этот слух частично был спровоцирован его отказом участвовать в прошлогоднем турнире в Лионе. «Это было ложное обвинение, и я старался не обращать на все это слишком много внимания. Но оно повредило моей репутации».
Кафельников согласился дать всего одно интервью, и мне повезло быть избранным, но не могу сказать, что меня и впрямь посетило чувство редкостной удачи. Кафельников не только играет в покер так же, как в теннис, он и интервью дает в той же бескомпромиссной манере.
Я спрашиваю, не находит ли он, что между теннисом и покером есть определенное сходство.
«Да, — отвечает он. По-английски он говорит прекрасно, хоть и с акцентом. — В покере нужна смелость, как и в теннисе. Если не веришь в свои возможности, то не выиграешь. В теннисе я верил в себя. Поэтому я добился такого успеха».
Сейчас покер — единственная из азартных игр, которой он увлечен, но рассказывали, что во время Открытого кубка Австралии он практически прирос к рулетке в казино в Мельбурне и проиграл крупную сумму, ставя все время на черное. Что интересно, это не помешало ему добавить еще один «Большой шлем» к уже имевшемуся у него с турнира во Франции в 1996 году. Он отказывается рассказать мне, как он распоряжается своими деньгами, признав только, что ведет образ жизни «выше среднего».
Меняя тему разговора, я говорю ему, что британцы считают русских сентиментальными людьми. Не вызывают ли у него мысли о России-матушке слез? «Бывает, — говорит он, и в глазах у него появляется ирония. — Особенно когда мы проигрываем Португалии 7:1».
На вопрос, не планирует ли он использовать свою теннисное мастерство для обучения других, он отвечает отрицательно. «У меня не хватит терпения». А хватает ли ему терпения для игры в покер, при всей агрессивности его стиля? «Да, я нахожу это очень увлекательным. Потому что выигрываешь не картами, а умением. Пользуясь языком тела, можно выиграть, но можно и проиграть».
Что интересно, многие их ведущих игроков в покер — это бывшие спортсмены. Дойл Брансон, самый, вероятно, великий игрок в истории, был талантливейшим баскетболистом, пока его карьеру не прервала травма колена. Другой известный игрок — Ти Джей Клотьер — был профессиональным футболистом.
«Я думаю, что это связано с нервами, — говорит мой приятель, любитель покера. — Спортсмены знают, как сохранять спокойствие в состоянии нервного напряжения, они сохраняют концентрацию, наблюдательность, дисциплину, и у них мощная психика победителя».
Все вышеперечисленное относится к Кафельникову как нельзя лучше.